Григоревский М. Николаевский Корельский третьеклассный монастырь.

1. Начало монастыря и дальнейшая история его. Монастырские земли и угодья. Настоятели монастыря.

В 34 верстах от Архангельска, на левой стороне Подуженского устья реки Северной Двины, под 65° северной широты, стоит одиноко небогатый третьеклассный Николаевский Корельский монастырь. В летописях нашего отечества этот монастырь достопамятен тем, что сюда в 1553 году случайно пристал на корабле, спасшемся от бури, англичанин Ченслер, начальник английской морской экспедиции, отыскивавший путь в Индию и нашедший у царя Иоанна Васильевича Грозного гостеприимный прием и получивший потом право на беспошлинную торговлю с Россией. Так неожиданно был открыт новый путь для сношений с западной Европой и положено основание заграничной торговле России морским путем, чрез Белое море. Подле монастырских стен существовала и корабельная пристань для английских и других иностранных судов. Когда, спустя 31 год после первого появления иностранного корабля в северных водах России, на севере возник новый торговый пункт – город Архангельск, то англичане долгое время называли его портом св. Николая. С 1584 года – времени основания Архангельска – иностранные суда стали приставать к вновь возникшему порту, как наиболее удобному торговому пункту, и временное оживление вокруг монастыря прекратилось; обезлюдело и место под монастырем. Безлюдьем смотрит оно и теперь на пустынный монастырский берег и на монастырские здания, от которых веет глубокой стариной. Не одно столетие было безмолвным свидетелем протекшей, не особенно богатой событиями, жизни монахов Николаевско-Корельского монастыря. Восстановить в настоящее время первоначальную историю возникновения монастыря нет возможности, за неимением фактических данных, а посему к встречающимся указаниям о времени основания монастыря нужно относиться с крайней осторожностью ¹. Попытка, предпринятая в прошлом столетии, извлечь из монастырского архива данные, которые пролили бы свет на возникновение монастыря, не дала никаких результатов. Если монастырский архив и хранил какие-нибудь документальные указания о времени основания Николаевско-Корельского монастыря, то они сделались жертвой пожара, которому подверглась обитель в первый раз в 1419 году. Можно с несомненностью только утверждать, что монастырь существовал "с давних лет", как утверждал архимандрит Николаевского Корельского монастыря Порфирий с братией в своем донесении в 1722 г. Варнаве, архиеп. Холмогорскому и Важскому ². Некоторые данные могут привести к определению, хотя приблизительно, времени основания монастыря.

В первый раз упоминается Николаевский Корельский монастырь в 1419 г., в сказании двинского летописца, который под 1419 годом делает такое замечание о монастыре: "пришедше мурманы войною 500 человек с моря в бусах и в шняках и повоеваша в Варзуге погост Корельской... и Корельской монастырь святого Николы... Церкви сожгли, а христиан и чернцев посекли" ³. Это краткое замечание летописца дает нам право отодвинуть время основания монастыря ко второй половине XIV в. и вот почему. История возникновения монашеских общин, в особенности на крайнем севере, показывает, что основателем монашеской жизни в каком-либо месте являлся обыкновенно ревностный искатель безмолвия и уединения, избиравший для своих подвигов пустынные и глухие места. С течением времени слава подвигов пустынножителя привлекала к нему таких же любителей иноческого жития, устраивалась часовня или небольшая деревянная церковь; опытнейший из среды братии избирался руководителем духовной жизни иноков и устроителем их материального быта, – и таким образом возникал новый монастырь, если не вполне благоустроенный и материально обеспеченный, то зато крепкий духовной мощью его созидателей. Но понятно, что от появления в каком-нибудь месте первого подвижника и до возникновения монашеской общины должно пройти более или менее продолжительное время. Если сопоставим это соображение, имеющее значение и по отношению к Николаевскому Корельскому монастырю, с показанием летописца, что шведы "монастырь пожгли и чернецов посекли", следовательно, нашли монастырскую общину уже несколько устроенной, с достаточным числом братии, – а для возникновения обители в таком виде 18 лет недостаточно, – то не будет ошибочно отнести основание Никольско-Корельского монастыря по крайней мере ко второй половине XIV века. После сказанного никак нельзя согласиться с мнением тех, которые относят основание Николаевско-Корельского монастыря к 1418 г. ⁴, или к 1471 г. ⁵.

Сожженный в 1419 году, Николаевско-Корельский монастырь скоро, как можно предположить, оправился от разорения и даже обогатился значительными вкладами и вотчинами. При этом из дальних веков восстает увлекательный, но все еще неразгаданный вполне образ Марфы Борецкой, знаменитой посадницы, которой повиновался строптивый "Господин Великий Новгород" и с которой должен был считаться грозный для врагов Иоанн III. Сильная властью и значением среди новгородцев, владевшая богатыми угодьями, посадница Марфа, – так говорит предание, – отправила двух своих сыновей Антона и Феликса осмотреть свои поморские вотчины. Исполнив поручение матери и осмотревши благополучно вотчины по Корельскому берегу и вблизи Северной Двины, они плыли к Северо-Двинскому устью. Случилась ли сильная буря, вез ли их несведущий кормчий, предание молчит, но утверждает, что сыновья Марфы Борецкой потонули и потом уже на двенадцатые сутки были принесены морскими волнами к берегу монастыря. Здесь тела утонувших были погребены и на месте погребения была устроена часовня, существующая в совершенно измененном виде и до настоящего времени. Печальный конец любимых детей Марфы Борецкой, погребенных в Николаевско-Корельском монастыре ⁶, нравственно связал ее и сделал близкой к этой обители ⁷. В запустевший монастырь от новой благотворительницы потекла щедрая помощь в виде отданных во владение ему вотчин, сенокосных лугов, тоней и солеварниц. До настоящего времени сохранилась грамота, данная Николаевско-Корельскому монастырю новгородской посадницей. Содержание ее следующее ⁸: "Во имя Отца и Сына и Св. Духа, се аз раба Божия Марфа списах рукописание при своем животе, поставила есми церковь храм святого Николы в Корельском, на гробах детей своих Онтона да Филикса, а дала есми в дом святого Николы куплю мужа своего Филиппа на Лявле острове село да в Конечных два села и по Малокурье пожни и рыбные ловища, а по церковной стороне и до Кудмы и вверх по Кудме и до озера и в Неноксе место засенником и дворища и полянка, а приказываю дом святого Николы господину своему деверю Федору Григорьевичю и его детям и Лентею Обакумовичю, и зятю своему Офромею Васильевичю, а на то Бог послух и отец мой духовный игумен Василий Святого Спаса, а кто се рукописание преступит или порудит, а наши памяти залягут, сужюся с ним пред Богом в день страшного суда". Выражения приведенной грамоты: "се аз раба Божия Марфа поставила есми церковь – храм святого Николы в Корельском"... заслуживают особого внимания, так как они указывают, что церковь святителя Николая построена в то время, когда Марфа еще управляла Новгородом, следовательно, до разгрома Новгорода великим князем Иоанном Васильевичем (1478 г.) и что монастырь возник не с построением церкви, а существовал раньше, потому что, справедливо замечает епископ Макарий, – в грамоте своей завещательница говорит "не на Корельском, тогда бы можно было разуметь только берег Корельский, куда тела детей ее принесены были, но в Корельском, а что говорит только в Корельском, не прибавляя имени монастыря, то это вероятно потому, что Николаевский Корельский монастырь и посаднице Марфе и прочим торгующим людям очень был известен" ⁹.

Недолго посадница Марфа Борецкая оставалась покровительницей монастыря. Смутные события Новгородской жизни дали повод в. кн. Иоанну III вмешаться в новгородские дела и подчинить Новгород своей власти. С покорением Новгорода и все земли, принадлежавшие ему, были присоединены к московскому государству. Перемены, происшедшие в Новгороде, не могли быть безразличными и для Николаевского Корельского монастыря, владевшего в силу грамоты Марфы Борецкой землями, которые отходили теперь под власть Москвы. Но великие московские князья и государи на первых же порах отнеслись внимательно и отзывчиво к нуждам монастыря, подтвердив данные уже монастырю права на земельные владения и предоставив ему новые.

Первая грамота, данная Николаевскому Корельскому монастырю, относится к 1530 г. В этом году игумен монастыря Зосима принес жалобу тиуну Григорию Бентиеву на "Останку, Мелентиева сына, на Мощанку, на Ефимка Данилова сына, да на Марка Савина" за то, что "Мощанка пришед своими товарищи да меня с тони сбил, да отнял два невода, да две лодки". Когда судья спросил игумена, чем он может доказать свои права на владение тоней в Малокурье, то Зосима сослался на грамоту Василия Иоанновича, по приказанию которого казначеем Петром Ивановым было предоставлено игумену Вассиану право ловить рыбу на Малокурье. В виду справедливости жалобы, Николаевскому монастырю было разрешено "на тех тонях рыбу ловить на монастырь, и розпать пахать, и лес сечь" ¹⁰.

Особенно милостиво относился к Николаевской Корельской обители царь Иоанн Васильевич Грозный, как свидетельствуют об этом сохранившиеся грамоты. Так, жалованной грамотой 1542 г. Николаевско-Корельский монастырь с принадлежавшими ему крестьянами, вследствие жалоб игумена Ефрема, что на монастырских крестьян "ябедники и поклепцы клеплют и продажи им с наместничьими людьми чинят великие и от того деи те крестьяне из тех деревень (в Кехте, Неноксе и друг.) бежат розно, да и дворником деи в тех монастырских дворех прожити немочно", – освобождался от подсудности двинским тиунам. "Наместники Двинские и волостели и их тиуны", говорится в грамоте, "тех их людей не судят ни в чем, опричь душегубства и разбоя с поличным; а ведает и судит тех своих людей игумен с братией". Право разбирать иски, обращенные к самому игумену, великий князь предоставлял себе. Вместе с этим приказывалось: наместникам волостелям и тиунам во время проезда по монастырским селам корма даром не брать; с десяти возов соли или рыбы, отправляемой в Вологду или Каргополь, или с судна "против десяти возов" и с припасов, купленных для монастыря в названных городах, никаких пошлин, "мыта, тамги, мостовщины и перевозу" не брать. Наконец, в силу той же грамоты в монастырских владениях новгородский Владыка не имел права производить никаких сборов; ему предоставлялась только власть судить игумена по духовным делам ¹¹.

Второй грамотой великого князя Иоанна Васильевича, данной в 1545 году на имя того же игумена Ефрема, монастырю предоставлялось право завести соляные варницы и сечь лес в Сюзьме и Ижме. Если бы кто пожелал поселиться в названных соляных варницах, тот освобождался от всяких податей на десять лет ¹².

Третьей грамотой (дана в 1551 г. на имя строителя Кириака) Николаевскому монастырю было дозволено провозить беспошлинно 4000 пудов соли в Вологду и столько же пудов разного рода запасов для монастыря. В 1571 году монастырю была возвращена деревня и полудвор в Карзиной курье, отнятые крестьянами Першей Трубниным и Онисимом Васильевым ¹³.

Когда при Иоанне Васильевиче Грозном у монастырей, вследствие чрезмерного и быстрого увеличения монастырских вотчин, были уничтожены жалованные грамоты, Николаевскому Корельскому монастырю в 1574 г. была дана подтвердительная грамота, которой повелевалось ежегодно выдавать ему руги по 50 четвертей ржи и 50 овса. В 1578 году монастырю была предоставлена еще новая льгота: монастырские люди освобождались от государевой службы ¹⁴. В этом же году, по ходатайству строителя Кириака, монастырь получил подтверждение своих прав на владение соляными варницами в Уне, Неноксе, Варзуге и Солзе; вместе с этим названные деревни освобождались от земских повинностей, а соляные промыслы и рыбные ловли от оброка ¹⁵.

При царе Василие Иоанновиче Шуйском, грамотой 1607 года на имя игумена Каллистрата, были подтверждены все прежние грамоты и права на владение землями, "рушити" которые "ни в чем никому не велено" ¹⁶. Благочестивый государь Михаил Федорович оказал Николаевскому Корельскому монастырю новую милость, позволив в 1636 году продавать беспошлинно 8000 пудов соли. Грамотой 1642 года, данной на имя игумена Памвы с братией, монастырю разрешалось возить в одном дощанике 6000 пудов соли для продажи по городам беспошлинно и на вырученные деньги покупать для монастыря съестные припасы также беспошлинно ¹⁷.

Увеличивавшиеся, благодаря щедрым даяниям московских государей, монастырские владения получили законченный вид в 1683 году, когда грамотами царей Иоанна и Петра Алексеевичей приказано было монастырю привести в известность все свои владения по купчим, закладным и отказным, и вписать их в описи владений монастыря.

Благотворительность московских государей, разрешение ими ходатайств настоятелей Николаевского Корельского монастыря в благоприятном для монастырских интересов смысле, обеспечивали безбедное существование монастырской братии. Побуждением же благотворить обители, без сомнения, служила для них бедность монастыря, заброшенного на далекую окраину и поставленного в неблагоприятные климатические условия. Этот мотив указывается и в одной из грамот, представляющей материальное положение монастыря в таком виде: "Никольского Корельского монастыря игумен с братьею кормятца сами своими труды рыбною ловлею, а пашенных мест к их монастырю не пришло, около монастыря с три стороны обошли мхи, да болота, а с четвертую сторону море" и вообще, "место было убогое" ¹⁸.

Не отставали от государей в деле благотворительности небогатому Никольскому монастырю и частные лица, которые своими вкладами давали возможность привести монастырь в более благоустроенный вид. В монастырском вечном синодике, под заглавием: "Роды царствующего града Москвы жителей" мы встречаем перечень таких знатных лиц, благотворивших, очевидно, монастырю, как Алексей Петрович Прозоровский, И. М. Салтыков, И. А. Голицын, С. Л. Стрешнев; боярские фамилии – Нарышкиных, Милославских и т. д. Немало записано в синодиках имен жителей Архангельского края, как, напр., Ненокшан, Колмогорцев, Варзужан, Лямцев и др. ¹⁹. Множество лиц и их разнообразие показывает, что Николаевский Корельский монастырь имел важное значение в религиозной жизни крайнего севера. Заслуживает внимания, что над именами многих братий красными чернилами сделаны пометки об их происхождении и прозвищах, из которых некоторые очень интересны. Так, напр., о схимнике Макарие говорится, что он был "с ухтострова", о монахе Иакове замечается "неноцкой", о Дионисие – "безносой", о Савватие – Савва колокольник с Колмогор, об Иоанне – "пегой", о Вавиле – "ворон", об Иоанне – "тельной", о Феодосие – "резвая мельница", о Германе - "шубный", о Гавриле – "катай", об Иоанне – "коренной" и друг. Такими же прозвищами наделены и имена монастырских слуг: "опара", "зеленый", "галка" и т. д. ²⁰.

Угодья и земли, дарованные Николаевскому монастырю царскими грамотами, оставались во владении его до 1764 года – времени установления штатов монастырей.

В изложенном представлен внешний ход истории Николаевского Корельского монастыря, главным образом со стороны роста его материального положения. Каково же было внутреннее состояние обители в течение рассматриваемого времени, соответствовала ли жизнь иноков обетам евангельского совершенства, сказать определенно не позволяет скудость исторических данных, а делать предположения о протекших веках жизни монахов, значит подвергаться опасности смешать истину с вымыслом и выдать последний за первую. Много, конечно, было занесено любопытного на страницах монастырских летописей, но пожары 1419, 1620 и 1798 г. безжалостно истребили монастырский архив и многое осталось покрытым мглой неизвестности. В виду скудости сведений о прожитом монастырем, являются ценными и интересными и те краткие указания о состоянии его, какие мы находим у бывшего на севере английского путешественника Томаса Рандольфа (1568–1569 г.). От него мы узнаем, что во второй половине XVI века в монастыре было 20 монахов, монастырь деревянный, церковь красива; дома низки с маленькими окнами. Живут монахи отдельно, едят вместе; в церкви торжественны, молятся долго. Жилищ около монастыря нет, а только 4 дома, да здание, построенное английской компанией для собственных нужд ²¹. Несомненно, что жизнь монахов Николаевско-Корельского монастыря проходила в нелегкой борьбе с суровой природой, борьбе, которой не ведал инок монастыря средней и южной части нашего обширного отечества. Открытая болотистая местность давала простор морскому ветру, наводившему ужас даже на привыкших к суровым условиям жизни монахов. В "Памятной книжке" Никольского монастыря, в отделе о достопамятностях, нет страницы, в которой не было бы записи о буре, свирепствовавшей в то или другое время в монастыре. Под 1734 г. записано: "ноября 15 дня Божиим произволением учинилась ветренная чрезмерная от севера морская буря и продолжалась двои сутки непрестанно, так что едва можно было людям по земле ходить. От сей великой бури с церкви Успения Пресвятыя Богородицы кровлю снесло. И пришла с моря столь великая вода, что таковая никогда не бывала и лед принесло в ограду монастырскую и в монастыре водою кельи потопило к 16 числу в ночи, в 7 часу: братие монашествующие из келий утекли; мосты в кельях все сняло и страх велик учинился; кладязи морскою водою наполнились; находившуюся за монастырем для проезжающих келью большую льдом изломало и разнесло врознь; суда большия мореходныя по берегам разметало и сена, ставленныя по пожням, водою и льдом разнесло; около монастыря вода по полям разлилась и не можно было людям ходить, отчего такою неслыханною погодою в св. обители учинилось великое замешательство и убыток. В амбарах соли от воды пропало 400 пудов" ²². И подобные бедствия, память о которых живет среди иноков, посещали монастырь нередко... Много нужно было иметь монастырской братии душевной бодрости, чтобы, среди таких неблагоприятных жизненных условий, когда природа подавляет человека и действует угнетающим образом на его дух, неустанно выполнять иноческие обеты, возносить в тишине монастырского уединения с чистым и сокрушенным сердцем молитвы Господу, не поддаваясь греховным и гибельным наклонностям.

До 1707 года Николаевский Корельский монастырь управлялся игуменами. Документальных данных о том, кто были настоятелями монастыря до 1419 г., когда он был сожжен норвежцами, и кто после восстановления его Марфой Борецкой, не сохранилось. Известны лишь имена настоятелей, управлявших обителью, начиная с первой половины XVI в. У Строева упоминаются: Симеон, Вассиан (1528–1530), Зосима (1530 г.). В крепостных данных на угодья и в грамотах встречаются имена игуменов: Ефрем (1540–1548) ²³, Кириак строитель (1551), Корнилий, Трофим, Александр (1560–1566) ²⁴, Игнатий (1567–1568), опять Александр (1570–1581), Варлаам (1584) ²⁵, Каллистрат (1606–1619), Нифонт (1621), при котором монастырь был ограблен литовцами, Герасим (1624), Сергий (1628–1632) ²⁶, Антоний (1647–1651) ²⁷, Памва (1638–1645), Тихон (1675–1677), Павел 1-й, Козьма – строитель храмов (1661–1674), Арсений (1678–1682), Иоасаф (1685–1691), Василиск (1691–1700) и Варсонофий, именующийся с 1709 г. архимандритом ²⁸.

В 1707 году, по благословению Стефана Яворского, митрополита Рязанского, при Рафаиле, архиепископе Холмогорском и Важеском, в Николаевском Корельском монастыре была учреждена архимандрия "ради поможения Его Архиерейству в церковном священнослужении и ради почести святого места" ²⁹. Первым архимандритом монастыря был Варсонофий. Затем следуют: Иоасаф II и Порфирий, переведенный в 1727 г. в Сийский монастырь. Отдаленность и уединенность Никольского монастыря делали его в глазах правительства удобным местом ссылки для всякого звания и рода провинившихся и опальных людей. При архимандрите Порфирие прислан в заточение князь Димитрий Хованский, проживший в монастыре 35 лет (до 1761 г.). При нем же находился в монастыре и известный Феодосий Яновский, лишенный архиепископского сана и сосланный сюда при Екатерине I, под именем Федоса. Соперник Феофана Прокоповича, Феодосий был обвинен за "слова противныя и молчания не терпящия" по отношению к имп. Екатерине I. Глас народа клеймил его названием еретика; ходили слухи, довольно справедливые, о том, что он не только не советовал покланяться иконам, но и кощунствовал, обдирал ризы серебрянные и т. д. ³⁰. В монастырской ссылке Феодосий прожил 7 месяцев и 11 дней. Он был помещен под ветхой деревянной церковью в нетопленном и сыром подвале. Граф Платон Мусин-Пушкин, по царскому указу, приехал в Никольский монастырь с Холмогорским архиереем, который в церкви и снял с Феодосия сан, а потом в звании простого "чернеца-растриги Федоса" его посадили в ту келлию, где он сидел раньше; получал он хлеб и воду; приобщать его велено раз в год, в великий пост. Навещал узника и губернатор Измайлов, отписывавший о своем посещении в Петербург. Присланный из Петербурга ревизор нашел, что у кельи окно велико, – и сейчас же заклали окно кирпичом, так что новое имело 1/4 арш. в длину и 1/2 в ширину. Половицы из кельи были выбраны, и узник остался на сырой земле. Когда готова была новая тюрьма для Федоса, он уже не мог перейти от слабости сил; его перенесли на руках, и он при переносе проговорил: "ни я чернец, ни я мертвец, – где суд и милость?" В новой тюрьме Федос сидел "за тремя дверями и замками и печатями" и под строгим присмотром. Не долго он мог сносить суровость заключения. Вскоре доносили губернатору, что "оный Федос по многому клику для подания пищи ответу не дает и пищи не принимает", а потом 5 февраля 1726 г. отписали из монастыря, что "оный Федос умер". Тело его похоронили при больничной церкви, но затем повелено везти его в Петербург, куда однако его не довезли, и, по другому повелению, Федос был похоронен в Кирилло-Белозерском монастыре ³¹. После архимандрита Порфирия настоятелями были: Иона, Иосиф I, Павел II (1732–1734), при котором и была чрезвычайная вышеописанная буря ³², Геннадий II (1744–1756), Леонтий, Александр I, Вассиан, Иринарх, Петр (1761–1762) и Антоний (1762–1768). При архим. Антоние весьма много хлопот и неприятностей Николаевско-Корельскому монастырю доставило пребывание в нем ссыльного бывшего митрополита Ростовского Арсения Мацеевича. Ссылке и опале Арсений Мацеевич подвергся вследствие резкого порицания правительства за отобрание им в коллегию экономии церковных и монастырских имений, в зависимость от которых он ставил существование самих монастырей и архиерейства. "Тогда" (т. е. по отнятии имуществ), писал Арсений, "возымеется нужда быть прежде поповщине, а после безпоповщине и государство может обратиться в раскольническое, лютерское, кальвинское или атеистское государство". Арсений был сослан в Никольский монастырь 15 апреля 1763 года, а вывезли его оттуда в Ревель 1767 г. 27 декабря; следовательно, содержался он в монастыре более четырех лет ³³. В 1767 году, по доносу монаха Филарета Батогова "о похвальных речах" иеродиакона Иоасафа Лебедева, возникло довольно запутанное дело. Монах Арсений, по показанию Иоасафа, говорил, что имп. Екатерина II не природная государыня, и что ей "не надлежало бы российскаго престола принять"; эти слова он говаривал с ведома настоятеля монастыря архим. Антония. Последнего потребовали к ответу и он, "по довольному увещанию о показании истины" со стороны присутствующих, дал показание, что монах Арсений действительно говорил, что имп. Екатерина Алексеевна не природная государыня и не тверда в законе. Письмо "о гонящих церковь", поставленное в вину Арсению, точно, говорил настоятель, выписано из служебника Арсения, но полагал ли он в числе гонящих Ее Императорское Величество, о том не слыхивал. Это показание архим. Антония было подтверждено свидетельствами и других лиц. Хотя Арсений и объявил, что архим. Антонии и вся братия Николаевского Корельского монастыря ведут "нетрезвое житие" и делают донос с той целью, чтобы выжить его – свидетеля их зазорной жизни – из монастыря, однако вина Арсения была несомненна. Из высочайшего указа от 20 декабря 1767 года видно, что постоянной мыслью Арсения в Корельском монастыре было негодование на Св. Синод. Он уверял, что в иных обителях и пива сварить не из чего; что прежние цари обогащали церковь а нынешние разграбили ее; что государыня подписывает все, что поднесут ей бояре, русских обычаев не знает и в законе не тверда. Вменялось в вину Арсению и то, что он, будучи лишен архиерейского сана, "осмелился без архиерейскаго благословения, в Николаевском монастыре, яко ссыльный, сказывать публично в церкви проповеди". В виду всего указанного повелевалось Арсения сослать в Ригу, под именем Андрея Враля.

Не вышел оправданным и архимандрит Антоний. Так как он монаха Арсения содержал слабо, не доносил, по долгу присяги, слыша возмутительные его разглашения, позволял ему проповедывать, брал с него взятки и т. д., то указом от 20 дек. 1767 г. определено было, чтобы "не возводить Антония ни на какое начальство, дабы он не мог напоенною от Арсения злостию других уловлять, ниже делать какия либо непристойныя разглашения и чтобы о содеянных им преступлениях имел случай приносить покаяние". В силу высочайшего указа, сообщенного князем Вяземским 21 декабря 1767 г. Рафаилу, епископу Архангельскому, последний 31 декабря 1767 г. в секретном донесении писал Вяземскому, что Антоний для наказания ни на какое начальство возводим не будет и в наказание послан в Архангельский монастырь, где быть ему безысходно и о содеянных своих преступлениях от Создавшего просить прощения; а чтобы он не мог напоенною от Арсения злостию уловлять других, то к нему приставили служителя".

Привлечено было к делу об Арсение монахе и много монастырской братии: иеромонахи Иосиф Юрьев и Григорий, игумен Геннадий, слуга Егор Сухорука и друг. Приведенное дело, помимо отношения его к исторической личности Арсения Мацеевича, интересно еще и потому, что оно дает право заключать, что жизнь некоторых иноков Никольского монастыря в рассматриваемое время далеко не соответствовала идеалу аскетической жизни. Состав братии оставлял желать много лучшего. Так, сам настоятель архим. Антоний, как отмечалось в вышеназванном высочайшем указе, "объят был всегдашним пьянством". Иеродиакон Лебедев оказался болтуном, кляузником, "бесчестным человеком" и "нетрезвого жития"; монах Филарет за "нетрезвое житие" был наказываем даже плетьми ³⁴.

1764 год в истории монастырей навсегда останется памятным. В этом году особая комиссия, учрежденная Екатериной II, из духовных и светских лиц, составила опись всех церковных и монастырских земель и изъяла их из духовного ведомства в ведение коллегии экономии. Вместо отобранных угодий и владений, Николаевско-Корельский монастырь получил сначала шесть десятин земли для огорода и сенокоса, а потом остров Шатун для сенокоса; для рыбной же ловли монастырю отведены места по Северной Двине, расстоянием на 5 верст вверх и вниз от монастыря. В 1850 году, когда последовал Высочайший указ о наделении монастырей лесом, для Никольского монастыря было отведено из Кудьмозерской казенной дачи 150 десятин леса ³⁵.

По штату 1764 года Николаевский Корельский монастырь отчислен к разряду третьеклассных и настоятелями его должны быть игумены.

Содержание, отпускавшееся монастырю по штату, было скудное: на строение и на церковь отпускалось 240 рубл., братии – 218 р., 66 3/4 коп.; служителям 145 р. 10 коп.; в жалованье настоятелю 240 рубл., на конюшню – 40 р., а всего 848 р. 61 1/4 к. ³⁶. Ограниченная сумма, положенная на содержание монастыря и небольшое количество отведенной ему земли, не могли конечно удовлетворить в полной мере монастырские нужды и нужды братии; хозяйство монастыря заметно ухудшилось. Вследствие этого стараниями настоятелей для обители был открыт новый источник доходов. В Архангельске, на месте, купленном у живших там пушкарей и называвшемся "Юрьев звоз", еще в 1719 году при епископе Варнаве была построена часовня, обращенная в 1869 году при епископе Нафанаиле I в храм для богослужения. Чудотворный образ святителя Николая и святый животворящий крест (5 арш. 2 в. высоты и почти в сажень шир.), – святыня храма, – привлекали и привлекают на поклонение немало богомольцев; их доброхотные пожертвования, а затем устроенное в Архангельске подворье, в котором находятся лавки, сдаваемые в аренду, значительно усиливали монастырские средства, давали возможность улучшать монастырские храмы и строения и привести их в тот благолепно-приличный вид, которым они отличаются в настоящее время.

После установления штатов для всех монастырей России, первым игуменом в Николаевском монастыре был Герман I, родом малоросс (1768–1774) ³⁷. После его настоятелями были: 1) Герман II (1774–1788), родом из Чебоксар; при нем в 1778 г. в монастыре был пожар, истребивший старые настоятельские кельи. Хотя пожар быль так силен, что между горевшим зданием и новыми настоятельскими кельями, отстоящими от него в 7 саж., нельзя было проходить и огонь при большом ветре перебрасывало на другие здания, однако невидимым заступлением св. Николая, как говорит предание, живущее среди монахов, монастырские здания уцелели ³⁸.

2) Иосиф II (1789–1791), учитель риторики в Архангельской семинарии.

3) Кирилл Киприянов (1792–1801) также был учителем риторики в семинарии, а с 1804–1806 и ректором. При этом настоятеле, как записано в Памятной книге Николаевского монастыря, "1801 г. 15 ноября в два часа пополудни нашли от северо-запада грозныя тучи с градом и сильным ветром, продолжавшимся весь день и ночь, от коего в четвертом часу по полуночи с соборной Николаевской церкви с полуночной стороны новую угловую главу сорвало и сбросило на землю" ³⁹. Немного раньше пред этим (1798 г. 26 мая) в монастыре от молнии произошел пожар, причинивший большие убытки обители (об этом пожаре будет упомянуто ниже).

4) Феофил (1801–1804) из воспитанников Харьковского коллегиума; сначала был полковым протоиереем, потом игуменом Никольского монастыря, а с 1801 [1804? - ред. сайта] г., когда он был переведен в Архангельский монастырь, проходил должности префекта и ректора семинарии (1806–1810). Из Архангельска Феофил перешел в Новгородскую епархию, где был архимандритом Вяжицкого монастыря; умер в сане Оренбургского епископа.

5) Варлаам (1804).

6) Амвросий Черноруцкий (1806), учитель риторики, был (настоятелем) архим. Архангельского монастыря, потом Сийского и ректором семинарии.

7) Павел (1807–1810). Переведенный в 1810 г. в сане архимандрита в Архангельский монастырь, он был и ректором уездного училища.

8) Иоасаф III (1810–1812) был префектом Архангельской семинарии.

9) Вениамин Смирнов (1813–1817), проходивший долгое время учительские должности при семинарии. Переведенный в Архангельский монастырь в 1818 г., он постепенно служил в Сийском, Крестном и Глуховском (Черниг. губ.) монастырях.

10) Анастасий Ключарев (1817–1821). До настоятельства в Никольском монастыре был строителем Красногорского монастыря и экономом архиерейского дома, а после – архимандритом Архангельского монастыря и затем Екатеринославским епископом; в 1851 г. Анастасий умер в Сийском монастыре.

11) Кратковременно управлявший монастырем Игнатий Семенов (два месяца), был переведен из Никольского монастыря в С.-Петербургскую Академию бакалавром; впоследствии он был архиепископом в Олонецкой, Донской и Воронежской епархиях.

12) Филарет (1822–1835) много потрудился для религиозно-нравственного просвещения самоедов, прожив пять лет (1824[1829?]–1834) в самоедских тундрах для построения там деревянных церквей, для принявших христианскую веру самоедов.

13) Виталий Тырыданов (1835–1847 г.) из вдовых священников г. Архангельска. В 1847 г. уволенный от управления, он был перемещен в Красногорский монастырь, где и умер в 1850 г.

14) Иларион, родом из Тулы, бывший инспектором Архангельской Семинарии, управлял монастырем один год (1847–1848).

В 1848 году в управлении Николаевского Корельского монастыря произошла перемена: по указу Св. Синода, от 24 мая 1848 г., сообщенному Духовной Консисторией Николаевскому монастырю 10 июня, монастырь "для поддержания в нем порядка и хозяйства" поступил в ведение епархиальных архиереев, которыми и управляется доныне. Для удобнейшего же управления им и для ближайшего надзора за монашествующими указом разрешалось Преосвященным иметь в монастыре наместника ⁴⁰.

Перемена в управлении Николаевского Корельского монастыря на первых порах вызвала жалобы братии на злоупотребления, допущенные, вероятно, начальствующими лицами, за отсутствием в монастыре настоятеля. Архим. Василий, благочинный монастырей, доносил в Духовную Консисторию, что при обозрении им Никольского монастыря монахи жаловались "на скудость пищи, происходящую от неточнаго противу настоятельскаго росписания отпуска съестных припасов". Жаловались и штатные служители на недостаток содержания. Считая все это "только следствием перемены настоятеля" о. архимандрит отмечает, что "во всем прочем заметны следы лучшаго устройства и порядка, заведеннаго новым настоятелем" ⁴¹.

В настоящее время монастырем управляет Преосвященный Иоанникий, Епископ Архангельский и Холмогорский ⁴².

Что касается до числа братии в Никольском монастыре, то до учреждения монастырских штатов в 1764 году при некоторых настоятелях ее бывало 50–60 человек. В синодике XVIII века, составленном при настоятеле архимандрите Геннадие в списках братии показано: схимонахов около 480; монахов перечисляется до 750 ⁴³. Частнее. При игумене Парфение, как видно из описи Никольского монастыря 1601 года, всех старцев с игуменом было 51. Кроме того, в монастыре, на промыслах и по деревням проживали рабочие – монастырские слуги и дети – трудники, число которых впрочем было не велико: всего 23 человека ⁴⁴. При игумене Ефреме (1540) братии было 25; при Памве (1638) – 60; при игумене Косьме – 40; при игумене Иоасафе – 39; при игумене Варсонофие в 1700 г. – 49 человек, из которых было 3 иеромонаха и 5 схимонахов; при архимандрите Порфирие, – как видно из "Братской" книги ("кому что дано платья") казначея Герасима, - в монастыре числилось 50 человек, включая трех иеромонахов и четырех иеродиаконов, келаря, казначея, головшика и трех схимонахов ⁴⁵; в 1732 г. при архим. Павле – 40 и в 1739 г. при том же архим. Павле в монастыре число братии уменьшилось, неизвестно почему, до 13 человек ⁴⁶. В 1797 г. недоставало против установленного штата 1 иеродиакона, 1 просфорника и 1 чашника ⁴⁷. Как вели себя монашествующие в монастыре, сказать трудно, за неимением данных. Хранящиеся же в монастырском архиве донесения о поведении монахов, относящиеся к концу XVIII в. и началу нынешнего, настолько сходны по слововыражению друг с другом и официальны, что делать обобщения на основании их рискованно. Вот образчик таких донесений: "за трапезой кушали безмолвно, безропотно и благочинно; по кельям своим сверх молитвословия в чтении слова Божия и других душеполезных книг почасту занимались, а других светских и мирских книг никто не читал" ⁴⁸. Читая переписку обители с Духовной Консисторией, можно отметить, что заметным недугом монашествующих была нетрезвая жизнь. Но преувеличивать эти указания нельзя, так как многие замечания о нетрезвой жизни нужно отнести на долю духовных лиц, ссылавшихся в Никольский монастырь для исправления ⁴⁹. Эти-то сосланные и были несомненно большим злом для обители, дурно влияя на иноков ее.

Примечания:

¹ С. О. Огородников пишет: „первой просветительной общиной на севере в начале XV в. является на одном из двинских устьев Николо-Корельский монастырь, основанный в 1410 году в 35 в. от Пур-Наволока, преп. Евфимием, просветителем Корел. ("Очерк истории города Архангельска в торгово-промышленном отношении". 1890. С.-Пет., стр. 16). Об Евфимие, как основателе Николаевского Корельского монастыря, говорится и в "Книге, глаголемой описание российских святых", (дополн. граф М. В. Толстой. Чтения в Имп. Общ. Истор. и Древностей Российск. 1887. кн. IV, стр. 158–159, № 312): "в начале XV века пришел (неизвестно откуда) на Корельский берег Белого моря преп. Евфимий. Но едва усердный труженик успел построить храм святителя Николая и несколько келлий, как в 1419 г. норвежские разбойники напали на монастырь, сожгли церковь и умертвили несколько иноков". Трудами Евфимия были возобновлены опять церковь и келлия. "Кроме трудов об устройстве монастыря, преп. Евфимий много потрудился в просвещении дикого населения Корельского края и воспитал в учениках своих ревность к святому подвижничеству". В "Иконописном Подлиннике" лик препод. Евфимия описывается так: "преп. отец наш Евфимий, иже у города Архангельского, новый чудотворец: подобием сед, брада подоле Сергиевой, ризы преподобнические; на главе клобук черный, правая рука благословенна, а в левой свиток и клюка".

² Архив Никольск. монаст. Бумаги разного содерж. за 1722 г. – Донесение архим. Порфирия было вызвано указом имп. Петра Великого "учинить обстоятельные ведомости, в коликом разстоянии монастырь (Никольский) от градов и волостей отстоит и в какой близости дальние монастыри или пустыни имеются... и в котором годе построен монастырь...". В ответ на последний вопрос о. архимандрит писал, что "построен Николаевский монастырь в давных летех"...

³ А. Титов. Летопись двинская. Изд. Фокина. Москва. 1859.

⁴ Так, в "Полном собрании исторических сведений о всех бывших в древности и ныне существующих монастырях...", составл. А. Ратшиным, мы читаем: "Николаевский Корельский монастырь основан в 1418 г., знаменитой посадницей Новгородской Марфой Борецкой на том месте, где утонули ее дети – Антон и Феликс, ездившие для осмотра своих вотчин" (стр. 10). Если согласиться с названным автором, что монастырь получил начало с того времени, когда потонули сыновья Марфы Борецкой, то временем основания обители будет не 1418 г., а 1471 г., какой год высечен на гробницах Антона и Феликса и указывает время их смерти.

⁵ Свящ. Молчанов в "Описании Архангельской губ." (С.-Петерб. 1813, стр. 108) основание монастыря также связывает с печальной судьбой детей Марфы Борецкой, т. е. относит его к 1471 г.

⁶ Сыновья Марфы Борецкой местно почитаются праведными и память их празднуется 16 апреля. Книга, глагол. Опис. росс. святых. Там же.

⁷ В настоятельских кельях находится и теперь довольно больших размеров портрет Марфы Посадницы, писанный красками, неизвестно когда и кем, но сравнительно недавнего времени. Трудно сказать, представляет ли он сходство с исторической личностью Марфы Борецкой..., но при взгляде на портрет сразу же припоминается ее суровая властность.

⁸ Преосв. Макарий в своем описании монастыря замечает, что грамота сохранилась до нашего времени в копии, но в 1552 г. в монастыре еще была подлинная грамота; в описи же 1601 года упоминается только "двух духовных Марфы посадницы списки". Историко-статистическое описание Николаевского Корельского третьеклассного монастыря. Макария, еписк. Архангельского и Холмог. Москва. 1879. стр. 6 примеч. В донесении же благочинного монастырей архим. Кирилла от 9 мая 1816 г. мы читаем: "хранившаяся в Николаевском монастыре в особой от большого под соборной церковью состоящего архива каменной палатке, грамота или Духовная Новгородской посадницы Марфы, писанная на пергамене, в случившемся 1798 г. мая 26 дня в оном монастыре от молнии пожаре, вместе со всеми прочими письменными делами погорела... Что мне совершенно известно, ибо я в то время находился в оном монастыре игуменом". Дела архива Никол. монаст. за 1816 г., по реестру № 15.

⁹ Цитов. опис. монаст., стр. 2–3.

¹⁰ Акты юридические. Изд. Археограф. Комис., № 18, стр.37–38.

¹¹ Акты исторические, т. I. Жалованная грамота, № 141, стр. 204–205.

¹² Акты историч., грам. № 144, стр. 209–210.

¹³ Там же, грам. № 156, стр. 281.

¹⁴ Цитов. соч. еписк. Макария, стр. 8.

¹⁵ Акты археографич. экспед., т. I, грам. № 299, стр. 363–4.

¹⁶ Акты историч., т. II, грам. № 77, стр. 103–106.

¹⁷ Интересно содержание этой грамоты, рисующей материальное положение монастыря. "...Били нам челом двинского уезда Николы Корельскаго монастыря игумен Памва з братиею: при прежних де государех блаженные памяти по жалованным грамотам и по государеве жалованной грамоте велено им возит на дощанике по четыре тысячи пуд соли и продават по городам безпошлинно ежегодно а на те денги велено покупать всякие монастырские запасы безпошлинно ж и их де в монастыре тогда было толко всего пятнадцать братов, а ныне де их в монастыре шестьдесят братов и тем де нашим жалованьем прокормитца им служебники нечем да у них же де в прошлом во РМI м году приходила морская вода в монастырь и запасы и лошади и скотино потопило а сено и дрова разнесло да у нихже де мельница и от молнии сгорела со всякими хлебными запасы и с мельничною снастию и для де того монастырскаго разорения и скудости в прошлом во РМД году пожаловали мы велели им возить другую четыре тысячи пуд соли безпошлинно же три годы... и у архангельскаго ж города и на колмогорах емлют с них прохожие и по головные пошлины и на заставах чинят им великое задержание и убытки и те де люди у них с солью и с рыбою морем разбивает часто а о кромеж соляных и рыбных промыслов у них иных торгов и промыслов нет никаких и оттех де пошлин и от морского частаго лодейнаго убоя и московской дальней волокиты они обнищали и одолжали великими долги и в конец погибати и старцы бредут врознь и нам бы их пожаловати велеть бы им вперед ходит с колмогор к вологде двема дощаники и возит по осми тысяч пуд соли повсягоды а на вологде на те соляные деньги всякой монастырской запас покупать... И мы двинского уезда Николы Корельскаго монастыря игумена Памву с братией пожаловали велели им к прежнему нашему жалованью к четырем тысячам пуд прибавить две тысячи пуд соли для их монастырские скудости и монастырского строения и ходити им с тою солию к вологде в одном дощанике и продавать ту соль безпошлинно и на те соляные деньги всякой монастырской запас покупат и проводит с вологды на колмогоры в томже дощанике безпошлинно ж и как николы корельскаго монастыря старцы и слуги тое соль шесть тысяч пуд из своих монастырских усолей в дощанике повезут к архангельскому городу и на колмогоры и на устюг великий и на тотьму и на вологду и по тем городам тою солью учнут продавать а на те прибыльные соляные деньги всякие монастырские запасы учнут покупать и воеводам нашим и дьяком и всяким приказным людям и таможенным головам и целовальникам... с тово их монастырскаго судна и с соли сошти тысячи пуд с продажи и с проезду и с покупных хлебных запасов и с людей головщины ни каких наших таможенных пошлин для монастырской скудости и монастырскаго строения имать не велели"... Список с Государевы грамоты слово в слово. Дела мон. архива.

¹⁸ Акты истор., т. II, грам. № 77, стр. 105.

¹⁹ "Старые синодики Николо-Корельского монастыря". Е. Н. Архангельск. 1895, стр. 1–18.

²⁰ "Старые синодики Никол.-Корельск. мон.", цит. соч. стр. 4–5.

²¹ Очерк истории города Архангельска в торгово-промышленном отношении. С. О. Огородникова, стр. 44–45.

²² Из бумаг редакции Арханг. Епарх. Ведом.

²³ См. списки настоятелей в цитов. соч. еписк. Макария, стр.10–13. У Строева: после Ефрема был игумен Антоний (1549–1551).

²⁴ Прежде Александра упоминается Варлаам (1554 г.).

²⁵ У Строева: после Варлаама упоминаются Парфений и Геннадий (1601 и 1605 г.).

²⁶ У Строева: после Сергия – Лазарь (1633–1636).

²⁷ У Строева: после Антония – Трофим (1653).

²⁸ В донесении архим. Порфирия перечисляются игумены в таком порядке: 1) Корнилий, 2) Ефрем, Александр, Варлаам, Каллистрат, Сергий, Герасим, Антоний, Тихон, Варсонофий, Арсений и Варсонофий. Строители монахи – Кириак и Косьма (Архив Никол. монаст.) В "Истории Российской иерархии" (ч. IV, 1812. Москва) первым игуменом поставлен Косьма (Кириак?), а затем следуют: Корнилий, Ефрем, Александр, Варлаам, Сергий, Герасим, Антоний, Тихон, Арсений и Варсонофий.

²⁹ Донес. архим. Порфирия 1722 г. Монаст. архив, бум. разн. содерж.

³⁰ Вины Феодосия подробно изложены в указах, посланных в Николаевский монастырь. Дела мон. арх. 1725–1726 г.

³¹ Год на Севере. С. В. Максимова. 4 изд. Москва, 1890, стр. 625–621 [?]. Русская история в жизнеопис. главнейших ее деятелей. Н. Костомарова. С.-Пет. 1876, стр. 877–878.

³² При Павле в монастыре содержался под стражей Коломенский епископ Игнатий Смола.

³³ У преосвящ. Макария указывается неверно, что в ссылке в Никольском монастыре Арсений был три года и два месяца.

³⁴ Арсений Мацеевич, митрополит Ростовский в ссылке. Очерк. состав. И. Я. Морошкин. Русская старина 1885 г. Февраль, Март, Апрель, стр. 54–86; см. об Арсение Мацеевиче еще статью Н. И. Барсова, Русск. Стар. 1876 г. т. XV, стр. 721–756 и ст. проф. С. Иконникова, Русск. Стар. 1879, Май.

³⁵ Цитов. соч. преосв. Макария, стр. 9.

³⁶ Там же.

³⁷ После Германа у Строева упоминается Алексий. См. опис. монаст. еписк. Макария, откуда взят список настоятелей, стр. 10–15.

³⁸ Из архива редакции Арх. Епарх. Ведом. ("Из дневника Никольского монастыря").

³⁹ Там же.

⁴⁰ Дела монастырск. архива за 1848 г.

⁴¹ Указ Консистории от 26 ноября 1848 г. Дела монаст. архива за 1848 г.

⁴² Всех настоятелей – епархиальных архиереев до 1896 г. 11: Варлаам (до 1854 г.), Антоний II (1855–1857), Александр I (1857–1860), Нафанаил I (до 1871 г.), Ювеналий (до 1876 г.), Макарий (до 1879 г.), Нафанаил II (до 1882 г.), Серапион (до 1885 г.), Нафанаил II (до 1890 г.), Александр II (до 1893 г.) и Никанор (до 1896 г.).

⁴³ "Старые Синодики", стр. 11.

⁴⁴ Приложение к соч. еписк. Макария, стр. 41.

⁴⁵ "Братская" 1722 г. Дела монаст. архива за 1722 г.

⁴⁶ Опис. монаст. Еписк. Макария, стр. 33.

⁴⁷ Рапорт казначея Сильвестра настоятелю Вениамину. Дела монаст. архива 1816 г.

⁴⁸ Дела монаст. архива. Бумаги разн. сод. с 1735–1869 г.

⁴⁹ Так, напр., в 1808 г. 21 апреля преосвященным Евлампием, Епископом Архангельским положена такая резолюция: "дому моего иеродиакона Александра за невоздержную и гордую жизнь определить в Николаевский монастырь вторым иеродиаконом, и дать послушание, без коего, чтобы он не был тунеядцем". Дела монаст. архива 1808 года.

2. Монастырские строения

Данная Николаевскому Корельскому монастырю грамота Марфы Посадницы показывает, что церковь святителя Николая Чудотворца была самой древней в восстановленной после сожжения и норвежского нашествия 1419 г. Никольской обители. Об этой церкви упоминается и в описи монастыря, составленной по приказанию царя Иоанна Васильевича Грозного 1 октября 1551 года ¹. В описи монастыря, произведенной в 1601 г. при царе Борисе Годунове ("Книги отписные Корельскаго монастыря РФ году" (1601)  ²) находятся уже указания на две церкви: святителя Николая и Успения Божией Матери. В писцовых книгах (при писце Мироне Вельяминове) 7130 (1622) годы мы читаем: "у моря в нижней половине на Подужемском устье монастырь Никольский на Корельском берегу, а на монастыре церковь Николы Чудотворца деревянная, другая церковь Успения Пресвятыя Богородицы деревянная же с трапезою" ³.

Таким образом, кроме церкви святителя Николая в монастыре, как видно из приведенных свидетельств, уже в давние времена была устроена церковь Успения Богоматери, но к какому времени относится постройка ее, определить трудно.

В церкви Николая Чудотворца, – свидетельствует опись 1601 г., – находились следующие иконы и предметы церковной утвари. Над царскими вратами находился "деисус", девяти пядей; по сторонам его расположено по семи образов на золоте. Образ св. Николая Чудотворца, во имя которого построен храм, девяти пядей, имел венец серебрянный, позолоченный и с камнями; на этой же иконе изображены "во облацех" Спас и Пречистая. Образ живоначальной Троицы, девяти пядей, на золоте; пелена опушенная, тафта желтая с шелковыми кистями. Другой образ св. Николая, с деяньми, имел гривны, серебрянные и позолоченные, числом восемь. Царские врата в храме святителя Николая с сенью на золоте. Между царскими и северными дверьми находился образ Пресвятой Богородицы, именуемой "Одигитрия", – местный. Из больших икон в описи еще упоминаются: образ Успения Приснодевы, Воскресения Христова, "Праздники Владычны с мелким письмом в три ряда", Георгия Великомученика и Иоанна Богослова. Из малых икон: образ Пресвятой Богородицы: "О Тебе радуется", "Софии Премудрости Божия", образ Богоматери с изображением Соловецкой обители и др. Запрестольная икона – изображение Богоматери на золоте. Из икон святых упоминаются: икона с изображением Кирилла Белозерского, Александра Свирского, Димитрия Вологодского, Николы Можайского и друг. Перечисляя иконы, нужно, к сожалению, отметить, что опись не дает возможности восстановить порядок, в котором расположены были иконы в храме. Воздвизальных крестов в Никольской церкви было три; один из них с резным изображением Распятия Господня и обложенный медью подарен монастырю игуменом Ефремом Угрешским. Свечи, стоявшие пред местными иконами, обращают на себя внимание своей массивностью. Так, свеча пред иконой Николая Чудотворца – весом в пять пудов, пред Богоматерью – в три пуда, пред Воскресением Христовым – в два пуда и т. д. ⁴.

Церковь св. Николая была обставлена небогато. Священные облачения сшиты из миткаля, бязи и крашенины. Заслуживает внимания епитрахиль с вышитыми на ней изображениями Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Афанасия Великого, Кирилла (Иерусалимского?) и св. Николая Чудотворца. Сосуды были оловянные. – В церкви Успения Божией Матери были следующие иконы: местный образ Успения Богоматери на красках, большой, с витой позолоченной гривной; Деисус, девяти пядей, Троица Живоначальная, Покров Пресвятой Богородицы, Воскресение Христово, образ Зосимы и Савватия, Архангела Михаила, Косьмы и Дамиана, св. великомуч. Варвары, Иоанна Богослова, Иоанна Златоуста, два образа св. Николая Чудотворца. В этой же церкви находились трапеза и келарская.

29 мая 1664 года было заложено основание для постройки каменной церкви во имя Успения Богородицы с трапезой и внизу со многими погребами, а в 1667 г. 10 ноября она была освящена при Макарие, митрополите Новгородском, и игумене Косьме. Каменная церковь святителя Николая, с приделом св. апостолов Петра и Павла, заложена 3 июня 1670 г. и 9 сентября 1673 года при Иоакиме, митрополите Новгородском, и при том же игумене Косьме, была освящена ⁵. Названные церкви в 1684 году были соединены каменными переходами с двумя крыльцами. Устройство в десятилетний промежуток времени двух церквей, требовавшее несомненно значительных затрат, показывает, что в прежнее время Никольский монастырь в материальном отношении был вполне обеспечен.

В 1700 году при Успенской церкви была выстроена каменная трехэтажная колокольня, на которой находились колокольные часы и десять колоколов. Один из колоколов, весом в 48 пудов, имеет такую надпись: 7189 (1681) года марта 1 дня, по имянному великаго государя царя и великаго князя Федора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца указу, дан сей колокол за государское многолетнее здравие и по его государским родителям в вечное поминовение неотъемлемо, при игумене Арсение“ ⁶. Были в Николаевском монастыре и другие небольшие церкви: первая – Богоявленская, устроенная над святыми воротами с восточной стороны, а вторая – входа Господня в Иерусалим над святыми воротами с западной стороны, и третья – Сретения Господня, устроенная в 1719 г. архиепископом Варнавой над гробами детей Марфы Борецкой ⁷. Сгоревшая, она была вновь отстроена при епископе Архангельском Савве. Все три последние церкви за ветхостью были закрыты.

Какие были поправки в церквах – соборной Николаевской и Успенской, в дальнейшее время существования монастыря, мы не имеем возможности проследить и указать с точностью. В 1798 году, при игумене Кирилле, монастырь постигло несчастье. 26 мая, в три часа по полудни, при разразившейся грозе, молния ударила в средний крест на соборной Николаевской церкви. Огонь быстро охватил главы собора, а потом перешел на церковные кровли, и все построенное из дерева было превращено в пепел. Большие колокола, один весом в 150 пудов, а другой в 48 п. 5 ф., когда сгорели колокольные перекладины, упали на колокольный помост не поврежденными; один только небольшой колокол от сильного жара растопился. Иконостасы как в Успенской церкви, так и в Николаевском соборе остались невредимыми; из нижнего яруса иконостаса иконы были вынесены, причем много было поломано резьбы и карнизов. Братские кельи также пострадали от пожара. Церковные облачения и книги, за исключением тех (книг), которые находились в кельях братии, остались в целости. После этого пожара монастырю пришлось сделать немало затрат на исправление повреждений в двух храмах. Из ведомостей, представленных монастырем в Архангельскую Духовную Консисторию, видно, что на разного рода поправки было истрачено после пожара 1251 р. 99 к. ⁸. Вследствие ходатайства Духовной Консистории в Адмиралтейскую коллегию, монастырю было отпущено казенного леса на постройку куполов 1000 бревен. Для обстоятельного осмотра работ, производимых в монастыре, по распоряжению преосвященного Аполлоса, епископа Архангельского, в Никольский монастырь был прислан архимандрит Сийского монастыря Аполлос, который в рапорте от 5 июля 1799 г. доносил преосвященному: "мною все освидетельствовано (в Николаевском монастыре) и по свидетельству оказалось что Николаевская церковь с олтарем и папертью, Успенская трапеза с переходами и тремя крыльцами и братские каменные кельи, – все покрыто тесом с надлежащею исправностию" ⁹. В 1814 году, по докладу игумена Никольского монастыря Вениамина с братией о том, что в соборе Николая Чудотворца, в иконостасе, многие образа, большие и малые, "оперхали" (обветшали), резолюцией преосвященного Парфения повелевалось: образа поновить красками и "починить хорошим греческим искусством" ¹⁰. Всех поновленных красками и исправленных образов было 115; израсходовано же на это дело 500 рубл. ¹¹

Заботились и последующие настоятели Николаевского Корельского монастыря о благолепии храмов и исправлении приходящего в ветхость. В 1816 г. на месте погребения детей новгородской посадницы Марфы – Антона и Феликса была сделана гробница, а также покрыты краской крыши на Никольском соборе, церкви Успения и братских кельях, с соблюдением, согласно резолюции преосвященного Парфения, "похвалной во всем экономии" ¹². Все же затраты были значительные: израсходовано 1116 р. 35 к.

В 1820 году архангельским купцом Семеном Болотным сделана на собственные средства, по усердию, сребропозлащенная риза на образ святителя Николая Чудотворца, весом в два фунта и 6 золотников, и стоимостью 331 р. 60 коп., за что и объявлена ему "усердная благодарность" ¹³.

Благодаря попечению и заботливости настоятелей – игуменов Николаевского монастыря, а затем (с 1848 г.) и настоятелей – епархиальных преосвященных, заботившихся о вверенной их управлению обители, монастырские храмы в настоящее время являются вполне благоустроенными, снабженными церковной утварью и ризницей, если не роскошно, то в достаточной вполне мере.

Украшением Николаевского монастыря служит соборный храм во имя святителя Николая, с пятью главами, покрытыми деревянной чешуей. В настоящем виде этот храм, не смотря на частые в нем поправки, сохранил еще много от прежнего своего устройства. С западной и северной сторон для входа в собор имеются два крыльца; на верхней площадке западного, на стене, находится изображение святителя Николая, с мечом в одной руке, и на другой – держащего изображение соборной церкви. На изображении св. Николая помещена надпись, с кратким описанием истории монастыря и с замечанием, что "особенную святыню сего монастыря составляют две древния черныя иконы св. Николая“. В северном крыльце, при входе в коридор, ведущий в Успенскую церковь, на штукатурке, написан образ Знамения Божией Матери. Двери, ведущие в храм имеют каменные резные украшения, очень красивые и древние. Иконостас храма резной, четырехъярусный и золоченный по резьбе. Большая часть икон старого письма; осталась в иконостасе и часть старых резных колонок, очень изящных; тонкостью работы они выгодно отличаются от новых колонн. Над резными и золочеными царскими вратами устроена полукруглая сень, по двум сторонам ее, на колоннах, поставлены резные из дерева и золоченые четыре изображения ангелов с дикирием, трикирием и рипидами. По правую сторону царских врат, в первом ярусе, находятся следующие иконы: образ Господа Вседержителя, святителя Николая Чудотворца, с деяньми; риза серебряная, позолоченная, весом в 6 ф. 14 1/2 золотников, – образ Богоявления Господня и другие. По левую сторону царских врат: образ Божией Матери с Предвечным Младенцем, с венцами, Живоначальной Троицы, Благовещения Пресвятой Богородицы и друг. В остальных трех ярусах – иконы древнего письма, с изображением св. апостолов, святителей – Иоанна Златоуста, Василия Великого и Григория Богослова, пророков и праотцев. Особенность изображений – наклонность фигур; при взгляде на них получается такое впечатление, как будто задуманный иконописцем размер не мог поместиться на доску и поэтому приходилось писать фигуры с наклоненной головой. – Из икон в соборном храме заслуживает внимания икона св. Димитрия Ростовского, писанная на холсте, в резной раме, окрашенной масляной краской, и имеющая надпись: "прежде священники золотые служили божественную литургию в деревянных сосудах, а теперь деревянные священники служат в золотых сосудах" (надпись Дим. Рост. на книге, положенной в Патриарш. ризницу).

В Успенской церкви иконостас одноярусный, столярной работы с позолотой на полименте. По правую сторону царских врат иконы: Спасителя, Успения Богоматери, Николая Чудотворца, с серебряной ризой, весом в 5 ф. 89 зол., имеющей надпись: "Алексея, Николая, Надежды с чадами". По левую сторону: образ Грузинской Божией Матери и Нерукотворенного Спаса ¹⁴.

Под церковью Успения Богородицы преосвященным Нафанаилом в 1887 г. была устроена небольшая церковь во имя Боголюбской Богоматери. В помещении, занимаемом этой церковью, некогда был заключен знаменитый противник Екатерининской церковной реформы ростовский митрополит Арсений Мацеевич. В притворе на стене висит поясное изображение его в двух видах: в одежде крестьянина (в полушубке) и в архиерейском облачении. Здесь же лежит в углу и деревянная колода с железным кольцом, к которому был прикован, по преданию, Арсений.

К Успенской церкви примыкает каменная колокольня. В настоящее время, на месте разобранной, старой, строится новая каменная колокольня, с деревянным шатром. На плане колокольни Преосвященнейшим Иоанникием, Епископом Архангельским и Холмогорским от 25 августа 1897 г. положена резолюция: "Бог поможет сделать попрочнее". На северной стороне, близ входа в Успенскую церковь, в 1860 г., по благословению Александра, Епископа Архангельского, выстроена каменная восьмиугольная часовня во имя Сретения Господня над гробницей, по преданию, детей Марфы посадницы. В куполе часовни помещается живописное изображение Нерукотворенного образа с ангелами. Из икон заслуживают внимания: Распятие Господне с аллегорическими изображениями и надписями, изображение притчи о виноградаре и икона Сретения Господня. Над иконостасом поставлено большое деревянное резное Распятие с резными изображениями Богоматери и Иоанна Богослова. По средине часовни находится деревянная гробница с чугунной плитой; на плите надпись: "Когда слава жизни бывает непричастна печали, одно мгновение и все это смерть отнимает от нас! Дети знаменитой Марфы Новгородской посадницы Антоний и Феликс". (Опись монаст. 1891 г.).

Зданий, назначенных для братии и разного рода служб, в Никольском монастыре немного. В 1674 году выстроен каменный одноэтажный корпус для братии; в нем помещалась также братская столовая, пекарня, квасная, сушильня и друг. Корпус был отделан в 1779 г. при игумене Германе. В 1852 году над названным корпусом надстроен второй этаж, деревянный; деревянной галереей на столбах корпус соединен с коридором, связывающим храмы. В верхнем этаже находится помещение и для настоятелей монастыря. В первый раз монастырь был обнесен деревянной оградой с шестью башнями в 1691–1692 г. ¹⁵; существующая же в настоящее время устроена около двадцати лет тому назад.

Примечания:

¹ Акты исторические, т. I. – "Опись Корельского Николаевского монастыря", № 158, стр. 283–287.

² Приложение к опис. монаст. еписк. Макария, стр. 34–49.

³ Описание Арханг. губ., св. Молчанова, стр. 109. – "Любопытный месяцеслов". Москва 1795, стр. 62.

⁴ Акты историч., т. I, стр. 284.

⁵ В "Любопытном месяцеслове" сообщаются следующие немногие подробности о соборной церкви: "около соборной Николаевской церкви имеется паперть, внутри два столба, окошки о двух ярусах, полы каменные, иконостас резной, золоченой, местные образа с цатами и венцами серебряными, лампады висячия и выносныя медныя, паникадило по средине медное ж о 36 подсвечниках, яйцо строфокамилово". Под церквами, трапезой и колокольней находились внизу погреба и кладовые; вблизи Успенской имелись покои. Люб. мес., стр. 63.

⁶ Описание Арханг. губ. свящ. Молчанова, стр. 109.

⁷ В описи монастыря, составленной архим. Порфирием, о Сретенской церкви замечается, что она при больнице, с трапезой, о четырех главах, кресты четвероконечные, с приделом Соловецких чудотворцев.

⁸ Из архива духовн. Консистории. Дело о погорении Николаевского Корельского монастыря. По описи 1798 г. № 366, л. 2–3.

⁹ Дело о погорении монастыря, л. 76.

¹⁰ Из архива духовн. Консистории. Дело "о дозволении оперхалые в Николаевском монастыре образа переписать". По описи 1814 г. № 21, л. 1.

¹¹ Там же, см. "Реэстр святых образов, каковые нужно поправить", л. 2–3.

¹² Дело о поправке в Николаевском монастыре на церкви крыши и прочих вещей. 1816 г. по описи № 297. Архив Арханг. Дух. Консистории.

¹³ Дело по описи 1829 г. № 46. Архив Арханг. Дух. Консист.

¹⁴ Главная опись церковн. имущ. Ник.-Кор. мон. 1891 г.

¹⁵ Опис. монастыря преосв. Макария стр. 6.

3. Общий взгляд на состояние Николаевского Корельского монастыря в настоящее время. Николаевский скит на Новой Земле.

Пять веков существует уже Николаевский Корельский монастырь. Много бедствий пережил он и от вражеских нашествий, и от пожаров, и от грозной стихии – бури и наводнений. Был момент, когда, казалось, наступил конец его существованию, – так было в 1419 году, – но из пепла и разорения обитель возродилась в более благоустроенном виде; рука дающих не оскудевала. И несмотря на неблагоприятные природные условия – суровость климата, пустынность и уединенность местности ¹, трудность борьбы с природой, обитель никогда не имела недостатка в братии. На протяжении многовекового существования среди иноков и их руководителей – настоятелей было, без сомнения, немало лиц, уклонявшихся от обетов иночества, но было много и таких, которые ревновали по Боге, о собственном спасении и спасении ближнего. Эти то ревнители благочестия и создали ту добрую славу о монастыре, которая далеко распространялась за пределы крайнего севера и привлекала к нему и царскую милость, и благотворение знатных и богатых, бедных и простых. Благотворениями значительно поддерживается и в настоящее время материальное положение Никольского монастыря, небогатого угодьями и землями.

Во владении Николаевского Корельского монастыря в настоящее время находятся следующие угодья: ² а) сенокосный участок в 23 дес. 1264 кв. с. удобной земли и 10 дес. 1376 кв. саж. неудобной на острове "Шатун", отдаваемый в аренду за 186 р. в год; б) участок сенокосной земли в 4 дес. 2019 кв. саж., под названием "Звенье", вблизи монастыря; ежегодно монастырь получает арендной платы за него 125 рубл.; в) лесной участок земли в 150 десятин, покрытый смешанным дровяным лесом; г) рыболовные тони у берегов Белого моря, ежегодная арендная плата с которых 125 рубл.; д) в 1895 году, по ходатайству настоятеля монастыря – преосвященного Никанора, Никольский монастырь был наделен, по указу Свят. Синода, участком земли в количестве 471 дес. 780 кв. саж., находящимся в Кудьмозерской казенной даче, вблизи монастыря; почва его болотистая и песчаная, покрытая березовым и сосновым лесом, годным на дрова. – Доход с означенных имений идет на удовлетворение монастырских нужд. На содержание монастыря отпускается штатная сумма в количестве 669 руб. 9 коп. Кроме того, значительную поддержку для монастыря составляют пожертвования, которыми не оставляет обитель щедролюбие православных благотворителей (в 1897 г. было пожертвовано 4279 р. 15 к. и 400 р. билетами). За непригодностью почвы "за хладами и морозами" ³, в Никольском монастыре хлебопашеством не занимаются. Только вблизи монастыря производится небольшая распашка для посева картофеля, ржи и ячменя; в ограде монастырской находится небольшой огород, но сбор овощей с него незначителен.

Число братии в монастыре не велико; в состав ее входят игумен Иона, командированный на Новую Землю, 6 иеромонахов, 1 заштатный священник, 3 иеродиакона и 13 послушников.

Библиотека и архив Николаевского монастыря, хотя не богаты, но в археологическом отношении ценны. Е. Н., автор "старых синодиков Николо-Корельского монастыря", делает такое замечание о монастыре: "Николо-Корельский монастырь богат многими церковными древностями, ожидающими своих специальных изследователей. Весьма многое в нем утратилось даже в последнее время, после, напр., описания его древних актов, отпечатаннаго в Архангельских Губ. Ведомостях 1852 г. Однако, он доселе имеет большое количество древних бумаг, разнаго рода свертков, изложение коих еще никем не издавалось в печати". Особенно много было в монастырском архиве грамот великих московских князей (больше 150). В 1895 году монастырская библиотека, по распоряжению епархиального начальства, была пересмотрена и составлена опись. Над разбором архива трудилась комиссия, – в состав ее входили И. М. Сибирцев, С. Ф. Огородников и др., – которая и сделала краткое описание архивных дел.

В библиотеке находится немало древних рукописных книг, хронографов, нотных книг знаменного распева и друг. На некоторых книгах есть надписи, с указанием имени переписчика рукописи. Так, "труды и писанием" игумена Космы переписана книга: "Сказание, како составил есть Кирилл философ азбуку по языку словенску и книги переведе от греческих на словенский язык".

Ризница монастырская не особенно богата. В ней заслуживают упоминания: 1) Евангелие в 1/4 листа, рукописное; на верхней обложке его находится изображение Господа Вседержителя; пред началом каждого Евангелия искусно сделаны украшения киноварью; даты нет; 2) два креста с мощами: Космы Бессребренника, митр. Михаила, Варсонофия Казанского и др.; 3) две оловянных чаши, из коих одна поменьше, с изломанным основанием и имеет изображение Иисуса Христа и Богоматери, а другая побольше, с изображением креста и 4) плащаница лики Спасителя, ангелов, четырех евангелистов по краям, вышиты искусно шелком: посредине плащаницы нашитый крест; вверху креста изображение Бога Отца, на правой стороне плащаницы вышит петел; все фигуры вышиты отчетливо.

Бедность и скудость средств, а также и уединенность и пустынность обители, были, нужно думать, причиной того, что в монастыре в настоящее время нет училища и больницы. Неизвестно, делались ли настоятелями Николаевского Корельского монастыря попытки устроить училище, хотя грамотой архиепископа Варнавы 1714 г., извещавшей настоятеля о последовавшем указе государя Петра Алексеевича заводить при архиерейских домах и в знатных монастырях школы, где бы дети обучались арифметике и геометрии, а также и указом 1809 года, повелевалось учредить училище и в Никольском монастыре ⁴.

В настоящее время вполне устроенным является и подворье Николаевского Корельского монастыря в Архангельске. На подворье устроено два каменных корпуса; в одном из них, смежном с церковью, помещаются братия, трапеза с кухней, кладовые и т. д., а в другом, устроенном в 1895 году, находятся помещения и кладовые, сдаваемые в аренду.

К монастырю принадлежит и Николаевский скит на острове „Новая Земля“ в 1500 в. от Архангельска. Скит находится в становище "Малые Кармакулы" и устроен с целью просветить евангельским учением обитателей Новой Земли – самоедов и удовлетворить религиозной потребности промышленников, приезжающих туда на лето. Заботы об удовлетворении религиозных нужд насельников Новой Земли восходят еще к XVII веку, когда грамотой патриарха Иоасафа II 1 января 1672 г., данной игумену Антониево-Сийского монастыря Феодосию, предписывалось послать на Новую Землю священника с псаломщиком. Устроенная на Новой Земле часовня в 1887 году была обращена в церковь, а для совершения религиозных треб туда был отправлен иеромонах Иона с псаломщиком. Так как устроенная церковь была неудобна и скоро пришла в ветхость, то в Кармакулах была устроена новая церковь, освященная 18 сентября 1888 г., а в 1889 году, с разрешения Св. Синода, на Новой Земле был учрежден монашеский скит, приписанный к Никольскому монастырю, который и должен оказывать скиту материальную помощь. В течение первых трех лет со времени учреждения скита Св. Синод ежегодно отпускал на содержание его 700 р. Так как для Никольского монастыря было обременительно оказывать поддержку скиту, то, по ходатайству епархиального начальства, указом Свят. Синода от 22 апреля 1894 г., было назначено на содержание скита ежегодно по 1000 рубл. и 5000 рубл. единовременно на постройку отдельного корпуса для причта. В настоящее время дом вполне отстроен; в нем же помещается и благоустроенная церковная школа. "Не без удовольствия", замечается о новоземельской школе в отчете о состоянии церковных школ Архангельской епархии, "следует сказать об успехах новоземельской школы, самоедских детей (1 мальч. и 4 девочки) при Николаевском ските, достаточных (успехах) при тех неблагоприятных условиях, при каких существует эта школа, поддерживаемая в первые годы о. игуменом Ионою, а в отчетном году псаломщиком при ските Ф. Боголеповым" ⁵. Выбор для миссионерских трудов иеромонаха Ионы оказался весьма удачным. Его деятельность, проникнутая духом любви и участием к духовным и материальным нуждам самоедов, простота, общедоступность, сердечность в обхождении с ними, усердные занятия в школе с самоедскими детьми, – снискали ему любовь и уважение среди самоедов и оказали самое благотворное действие на их религиозно-нравственное состояние. И о. Иона сроднился с своей небогатой новоземельской паствой и вдали от нее, когда ему пришлось в 1896 г. ехать в Москву за сбором пожертвований, он духом был с ней.

Примечания:

¹ В донесении Преосв. Вениамина в Св. Синод в 1781 г. о монастырях Архангельской епархии, в конце описания Николаевской Корельской обители помещены следующие стихи:

"Вокруг ея места высокою травою

И множеством лесов с жестокою муравою

Покрыты, и влекут с себе охотный взор,

Нет тут возвышенных холмов, нет тут и гор.

Но общая везде господствует равнина,

И показует сим красу природы чина.

Тут в северну страну синеет белый Понт.

И вод обилием граничит горизонт..."

² Сведения о состоянии монастыря заимствованы из "Отчета о состоянии Николаевского Корельского монастыря за 1897 год".

³ Донес. Архим. Порфирия 1822 г. Дела монаст. архива.

⁴ В описи, по случаю перевода архим. Порфирия в Антониево-Сийский монастырь, есть такое замечание: "в оном монастыре школы и школьников прежде сего не было и ныне не обретается". Дела монаст. архива 1727 г.

⁵ Краткий отчет о состоянии церковно-приходских школ и школ грамоты Архангельской епархии за 189 6/7 уч. год. Арх. Епарх. Вед., оффиц. ч. № 13, стр. 261.